Тьма прилипла к его коже, как смола. Густая и вязкая, она наполняла его легким с каждым удивлением, скользя по горлу, как холодный, горький мед. Она пахла сыростью и тлением, как потревоженная могила. С ней невозможно было бороться — она окутывала его разум, стирая границу между реальностью и забвением.

  Каин не знал, кем он был. Он не помнил ничего за последние три с половиной года. Пустота в его голове пульсировала тупой болью, как открытая рана, которая отказалась заживать.

  Он тонул в этой бесконечной черноте. Невесомый. Потерянный. Без верха и низа.

  Его сердцебиение отдавалось эхом, как капли, падающие в бездонный колодец. Время растворялось во времени, превращаясь в густую массу такого же забвения. Его дыхание замерзло инее на губах.

  Но там, впереди... где ничего быть не должно, — вспыхнул огонек. Маленький, дрожащий, как последняя свеча в метели. Такой далекий, что казался звездой на краю света.

  Его тело двигалось само по себе, борясь с сопротивлением тьмы. Каждое движение было битвой, как плавание по нетяному пятну. Его рука вытянулась, пальцы дрожали от моды.

  " Я... " сорвалось с его губой. Его горло сжалось, заглушая все остальное. Что-то в жизни, что-то было ожидаемым, что-то, без чего он не мог дышать, но...

  Тьма захлопнулась, как крышка гроба. Как всегда. Как и каждую ночь на протяжении последних трёх с половиной лет.

  И тут — голос.

  Она пронзила его разум, как будто раскаленная игла. Не снаружи — изнутри. Острая. Пронзительная. До боли знакомая:

  ? Найди огонь... ?

  Каин рванул вперед —

  ...и открыл глаза.

  Реальность вернулась с запахом дыма. Маленький костерок потрескивал у его ног, разбрасывая искры в ночное небо. Холодный горный ветер гнал облака вверх, открывая и скрывая равнодушные звезды.

  Он медленно сел, чувствуя боль в мышцах.

  ? Какой мне огонь найти? ? — спросил он у пламени.

  Огонь только потрескивал в ответ. Он не знал. Он тоже.

  Его взгляд скользнул к мечу, прислоненному к камню. Это была ширасайя — черный клинок, пронизанный сетью тонких трещин, мерцающий, словно живой, в свете костра. От него исходил слабый металлический запах — не крови, а чего-то более древнего, более ужасного. Оружие не было его — он это знал. Но оно преследовало его, словно проклятие.

  He remembered killing with it. The movements had been smooth, precise, like a dance learned before birth. But they weren't his movements. Not his skills. It was as if someone else lived in his muscles, guided his bones, breathed with his lungs.

  Cain rose. Carefully wrapped the katana in worn cloth. Stomped out the fire, grinding the embers into the damp earth. And set off.

  "The Hanged Drunk" — the sign creaked on rusty chains, swinging in the wind. The old stone building looked like a tomb embedded in the mountainside. Green moss oozed from the cracks between the stones.

  Inside, the air was thick with tobacco smoke and stale sweat. The scent of sour ale, burned fat, and unwashed bodies hung heavy. In the corner, a hearth flickered, casting reddish light across soot-stained walls.

  The people in the tavern looked as worn as the pce itself: mercenaries in patched jackets, hollow-cheeked drifters, traders with wary eyes. The air buzzed with tension—that animal sense when everyone is ready to tear into each other.

  Cain stayed near the wall, his back to the rough stone. Hood pulled low, katana strapped tight to his back.

  Behind the bar loomed the innkeeper—a bloated man with a swollen face and thin, greasy hair combed over his bald scalp. His sausage-like fingers constantly wiped a dirty mug with an even dirtier cloth. Beady eyes, buried deep in folds of fat, scanned the room sharply.

  "What'll it be?" he rasped.

  "Bread. Stew," Cain pced a copper coin on the counter.

  "From far away?" the innkeeper grunted, setting a chipped bowl before him. Steam rose from the stew, smelling of boiled turnips and old meat.

  "How do I get to Memento?" Cain dipped a spoon into the murky broth.

  "Memento?" the innkeeper spat on the floor, wiping his mouth with the back of his hand. "Why you heading to that city of merchants and scum?"

  "Looking for someone," Cain said vaguely.

  "Your call," the innkeeper shrugged his massive shoulders. " Straight east, then turn left at the fork through the desert. Three days if you're lucky. If not..." He dragged a finger across his throat.

  Cain nodded silently and returned to his meal. The wooden spoon scraped the bottom of the bowl. In the corner, someone started a drunken song, off-key with every note.

  Suddenly, gss shattered, cutting through the tavern's murmur. A fight had broken out by the hearth—two brutes tangled over cards, flipping a table. Coins clinked across the floor, mixing with curses. One brawler, his brow split open, was thrown toward the bar and collided with Cain. His hood slipped off.

  Silence fell like an executioner's axe.

  White hair, unnatural on such a young face. Twin scars near both eyes. Blue eyes, cold as mountain ice, stared without emotion. And on his neck, etched deep in bck lines — a brand: 16 19 14.

  "Gods... that's..." someone whispered, dropping their mug. "The runaway sve from the mines," breathed another, backing away. "The one who gutted three overseers," said a tall mercenary with a burnt face, slowly reaching for his bde. "Bastion's offering a fortune for his head."

  Steel hissed from sheaths. Chairs scraped back. Heavy footsteps on wooden floor.

  Cain stood. His movements fluid like water. Calm as the eye of a storm.

  "Well, look at this," grinned a big man with an axe, gripping the handle tighter. Scars on his arms told stories of a life steeped in blood. "The pup wants to py hero."

  Cruel ughter rolled through the tavern. Seven bdes pointed his way. The rest of the patrons scrambled to the walls, clearing space for the inevitable.

  Cain just stared. His blue eyes were bottomless, hollow. No fear. No rage. Only endless weariness.

  Then he moved.

  The cloth slipped from the katana like snakeskin. The bde, bcker than night, caught the firelight. For a moment, the cracks along it seemed to shift, like something alive.

  The first strike was too fast to see. The axe-wielder didn't even raise his weapon—the bck steel arced, and his throat opened like a red flower. Blood sprayed the wall.

  The second mercenary managed to block—steel met steel with a deafening ring. But Cain's bde sliced through the sword like butter. Bde and hand dropped separately.

  The third came from the side. Cain twisted—a step, a turn, a thrust, death.

  The rest charged at once. Steel cnged. Screams. The stomp of boots.

  Cain moved like a dancer. Each step precise, every blow fatal. The sword sang its death song, leaving a trail of blood and broken cries.

  And then came the visions.

  A child in a basement. Rats gnawing fingers. Lips sewn shut—to silence the screams.

  A woman on her knees in the snow. Selling her child. The blizzard howls softer than her sobbing.

  An old man in a temple. A rope around his neck. "The gods have abandoned us..." —his final whisper before the drop.

  Каин содрогнулся. Катана пила не только кровь — она пила их страхи, их боль, их отчаяние. Каждое воспоминание вонзалось в его разум, словно раскаленная игла, заставляя его видеть, чувствовать, проживать их последние мгновения.

  Тошнота подступила к горлу. Крики в голове звенели, как железо. Пальцы сжимали рукоять так, что костяшки побелели.

  ? Довольно... ? — прошептал он. Не им. Не себе. К клинку.

  Катана дрожала в его руках, как живое Существо, которое отказывалось успокаиваться. Трещины все еще мерцали, пульсируя в ритме его сердца.

  Каин медленно вытер лезвие о рубашку мертвеца. Каждое движение давалось с трудом — его мышцы дрожали, как в лихорадке. Кровь остывала на полу, собираясь в черную лужу.

  Живые замерли в углах, прижавшись к стенам. Их страх был осязаемым — густым, удушающим, липким, как дым. Кто-то молча молился, сжимая дрожащими руками амулет. Кто-то скулил, прячась под столом.

  Каин обернул клинок ткани. Медленно, почти ритуально. Натянул капюшон на серебристые волосы.

  Никто не двинулся, когда он подошел к двери. Лишь глаза — десятки уверенных глаз — следили за каждым его шагом.

  Ночь встретила его порывом ледяного ветра. Звезды скрылись за облаками, оставив мир в кромешной тьме. Каин пошел дальше, не оглядываясь.

  Он все еще чувствовал их смерть на своих руках. Кровь впитывалась в его чехол, под ноги — или, может быть, это были остатки их воспоминаний, отказывающиеся от выпуска.

  И тут — снова этот голос.

  ? Найди огонь... ?

  Тихо. Срочно. Почти умоляюще.

  Каинся прервал разговор о дорогах. Поднял лицо к не похожему на небу. Закрыл глаза.

  Пустота в его памяти пульсировала, как открытая рана. Он не знал, кем он был. Ничего не помнил до проклятых шахт. Но что-то... что-то гнало его вперед. Что-то сильнее защита, сильнее боль, сильнее его самого.

  Мементо — город, где воспоминания покупаются и продаются. Где счастье имеет цену, а забвение — валюту. Может быть, там он найдет ответы.

  Или, по крайней мере, этот проклятый огонь.